| |
Туман в Железном Лесу
Тюр терпеливо сносил копание в своих волосах. Как объяснил Локи, это было необходимой пыткой, иначе Ха от него не отстанет. Тюр вряд ли поверил бы ему, но Бода когда-то жаловалась на что-то подобное, и он решил допустить столь непочтительное отношение к военному богу. Почему-то Ха должна была на каждом проверить, что ее перья в голове объекта издевательств не прибавляют ему летучести.
Из глины, нападавшей с сапог Тюра, Вали лепил то ли человечков, то ли еще каких тварей и пускал их по дощатому полу маршировать наподобие греческих легионов. Пока он не облизывал руки, за него можно было не волноваться.
Эр выдергивал из соломенной куклы колоски и тщательно очищал их от оставшихся зерен. Кукла уже заметно похудела, еще чуть-чуть, и она совсем рассыпалась бы.
Хи малевала углем какие-то картинки на стене и тихо бормотала. Когда она была занята, Тюр за все богатства альвов, ванов и цвергов не собирался ее отвлекать.
Ха горестно вздохнула и, нахохлившись, уселась на левое плечо бога. Он тоже не взлетал. Тюр наконец-то мог расслабиться, хотя Ха была совсем не легкой и к тому же имела очень острые когти.
Хи бросила уголек и отошла на середину комнаты, чтобы лучше оценить свое творение. Черные линии на стене извивались, словно дым, который непременно рисуют все дети, все нормальные дети, над домиками и кострами. Но Тюр никак не мог понять, что же все-таки было изображено здесь.
-Что это, Хи?
Девочка посмотрела на него огромными зелеными глазами, пригладила грязными руками свои яркие рыжие волосы и медовым голосом, от которого у бога вспотела спина, сказала:
-Папа прав, дядя Тюр, асы утопили в пиве весь свой ум и теперь не понимают даже простых вещей. Вот, я же здесь все ясно нарисовала, это туман в Железном Лесу. Чего же тут непонятно?
Вали оторвался от фигурок, которые из-за недостатка глины теперь мельчил так, что рядом с его предыдущими творениями они выглядели как цверги рядом с йотунами, глянул на стену, кивнул и вернулся к своему делу.
Ха что-то громко проскрипела, одобрительно, по всей видимости, потому что Хи ей радостно улыбнулась, и стала выдергивать перья из волос Тюра, не заботясь особенно об аккуратности.
Эр никак не отреагировал на представленный шедевр сестры, а продолжал ощипывать колосок и раскладывать зерна на три равные кучки перед собой.
Тюр еще раз взглянул на "Туман в Железном Лесу". То ли он ничего не понимал в символизме изобразительного искусства, то ли Хи не была рождена выдающимся художником, но извивающиеся черные линии на стене походили только на извивающиеся черные линии, и никакого тумана, а уж тем более Железного Леса Тюр не мог в них разглядеть. Папа прав? Асы утопили в пиве весь свой ум? Как бы то ни было, Локи ответит за это. А если не ответит, то хотя бы пожалеет. Бог улыбнулся. Не всегда стоит доверять детям свои суждения.
Исчерпав все творческое вдохновение на сегодня, Хи решила заняться разбоем. С самым наглым видом, на какой только была способна, она подошла к Эру, который по прежнему продолжал ее игнорировать, выдернула у него из рук куклу и с тем же самым видом ушла в противоположный угол комнаты, где уже валялись три таких же соломенных куклы. Эр посмотрел ей вслед, сжал губы и нахмурился. Тюр вздохнул про себя: видимо, скандала было не избежать. Но мальчик отвернулся от сестры, сгреб в одну кучу зерна и принялся вставлять их в головы воинов Вали, по два каждому. Тюр предположил, что это глаза, но засомневался, когда готовые отряды промаршировали мимо него. У каждого воина одно зерно было вставлено в лоб, другое - в затылок. Вали продолжал пыхтеть над последней фигуркой, не обращая внимания на эти нововведения в анатомии его войска, словно так оно и было задумано.
Ха выдернула последнее перо, прихватив изрядный клок волос, спрыгнула на колени Тюру, а оттуда на пол. Неуклюже, но довольно быстро перебирая ногами, она добралась до угла Хи, где та раскладывала какие-то листики, цветочки и тряпочки, служившие, по-видимому, куклам постелью и домашней утварью. Они уткнулись в свои игрушки и закудахтали как самые обыкновенные девочки.
Убедившись, что перья фениксу больше не нужны, мальчишки быстро собрали их в четыре руки, и Эр стал обдирать одно за другим с прежней тщательностью и усердием, оставляя сверху только небольшой хохолок. Стержень с хохолком Вали вкладывал в руки своих воинов, и получалось что-то слегка напоминающее копье, скрещенное с помелом.
-Что это? - спросил Тюр, ожидая услышать еще какое-нибудь нелицеприятное высказывание Локи.
-Это оружие, - серьезно ответил Вали, прилепляя оторвавшуюся у воина руку на место. - Этим концом закалывает, а этим - отгоняет маленьких.
Отряд воинов-коротышек испуганно отступил за спину Эра. Вали погрозил им пальцем.
-А это что? - Тюр показал на зерна, торчащие из глиняных голов, словно свернутые рога.
И Вали, и Эр одарили его тем же взглядом, что и Хи, но ничего не сказали по поводу ума асов.
-Это глаза, - объяснил Вали, для убедительности показывая Тюру самую большую фигурку.
-Но глаза находятся с одной стороны головы, а у вас получается, что один глаз на затылке.
-Они же воины, поэтому им надо видеть и вперед, и назад, - Эр продолжал обдирать перья, пока Вали очень осторожно объяснял богу войны, как должны быть устроены воины.
Внезапно из-за скамьи, на которой сидел Тюр, с шипением и треском выскочили четыре соломенных куклы с плетеными из цветов щитами и набросились на глиняные отряды. Зерноглазые воины спиной к спине, ловко орудуя копьями-метелками, держали кукол на расстоянии, с которого те не могли накинуть на них тряпочки и обездвижить или стегнуть острым листом и оторвать ногу, руку или голову. Пока вооруженные воины оборонялись, две колонны коротышек подошли к куклам сзади и, хватаясь за выбившиеся колосья, стали забираться на врагов. Достигнув украшенной цветами головы, они теряли форму, просачивались в солому, и вскоре все четыре агрессора завязли в глине. Воины из оборонно-отвлекающих отрядов быстро помародерствовали, присвоив себе цветы, листья и тряпочки. Попытка прикончить куклу, разрезав острым концом пера стягивающие веревочки, которые отделяли голову от туловища, успехом не увенчались, поэтому воины оттащили их в плен или, вернее, под скамью со стороны Эра и Вали. В целом, как отметил Тюр, глиняная стратегия оказалась лучше и интереснее соломенной, хотя потеря половины воинов в самопожертвовании во имя победы все же была слишком расточительна и негуманна.
Дети наблюдали за сражением молча и серьезно, словно играли в тавлеи и запоминали ошибки противника на будущее.
Когда последняя кукла оказалась под лавкой, и глиняные воины застыли, ожидая новых приказов, Хи досадливо тряхнула непослушными кудряшками и грязно выругалась. Тюр удивился, где она могла услышать такие выражения, но не стал заострять на этом внимание.
-Опять не получилось, - Хи вновь запустила руки в волосы.
-Потому что ты полагаешься только на величину воинов, - размеренно пояснил Вали. - У этих кукол плохая маневренность. К тому же ты не учла численность противника.
-Да знаю я, - отмахнулась Хи. - Но скажи, дядя Тюр, если четырех йотунов запустить в армию цвергов, разве от цвергов что-нибудь останется?
-Что ты, дорогая, - Тюр улыбнулся, представив эту картину, - я очень сомневаюсь, что от йотунов так что-нибудь останется. У цвергов сильная и сложная магия, их даже асы опасаются.
-А, асы всего опасаются, - девочка снова скорчила пренебрежительную рожицу. - Это папа у них как песочный джинн.
-Песчаный, - поправил ее Тюр. - Откуда ты знаешь о джиннах?
-Мама рассказывала. А расскажи нам сказку, дядя Тюр, - Хи уселась на его правое колено.
Ха, недолго думая, используя Эра как лестницу, к чему он остался совершенно равнодушен, заняла левое колено. Собирая подолом рубахи всю побоищную грязь, Вали переполз поближе и сел между сапог Тюра. Только Эр остался там, где и был, ковыряясь в захваченных лепестках и листьях.
-Да что вы, дети, - засмеялся Тюр. - Я не умею рассказывать сказки.
-Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, - затараторила Хи, глядя на него сверкающими лесными глазами.
-Хорошо, уговорила. Только если она не очень-то получится, вы на меня не обижайтесь. Я все-таки военный бог, а не сказочный.
-Не волнуйся так, дядя Тюр. Мы тебе поможем. Мне мама много сказок рассказывала.
-Спасибо, Хи. С твоей помощью сказка, конечно, получится самая лучшая. Давайте начнем. Как положено начинать сказки?
-"Жил-был."
-Итак, жил-был один очень богатый бог.
-Разве бывают "очень богатые боги"? - недоверчиво спросил Вали.
-Ой, ну, конечно, бывают, Ва, - Хи махнула на него рукой. - Бывают очень богатые боги, а бывают не очень богатые.
-Не ссорьтесь, - вмешался Тюр. - Пусть это будет йотун. Йотуны бывают и богатыми, и бедными.
-Нет, пусть это будет бог, - возразила Хи.
-Пусть это будет не "один очень богатый бог", а "один очень хороший бог", - добавил Вали.
-Разве бывают плохие боги? - не удержался Тюр, стараясь скрыть улыбку.
-Конечно, - ответили ему два голоса, а Ха взмахнула крыльями и агукнула.
-Ладно, как скажете. Жил-был один очень хороший бог. И было у него три дочери.
-Нет, - снова вклинилась Хи. - Одна дочь и два сына.
-Почему? - удивился Тюр.
-Так правдоподобнее, - пояснил Вали.
-Пусть будет так. И было у него два сына и дочь. И вот как-то раз собрался бог в далекие страны. На других посмотреть, себя показать.
-И снова Тора из беды выручать, - добавила Хи.
-И вот спрашивает он у старшего сына …
-Старшей у него была дочь, а сын - средний и младший.
-И спрашивает он у среднего сына …
-А почему он все у сына спрашивает? - возмутилась Хи. - Дочь же старшая. Почему у нее не спрашивает?
-Она еще одеться не успела. Он рано утром уходил. Поэтому спрашивает он у среднего сына: "Что, сын мой средний, привести тебе из далеких стран? Какой подарок ты хочешь?" И отвечает ему средний сын: "Ничего мне не надо, лишь бы ты цел и невредим вернулся. Но коли будешь ты в возможностях, привези мне трезубец, что у царя морского-заморского всегда в правой руке. И если ударит он трезубцем в землю, то идет по всей стране морской великая буря, а если ударит он им в небо, то ливень всю сушу смывает, и гром и молния случаются. Буду я с тем трезубцем род наш охранять, недругов пугать." "Что ж, - сказал ему отец, - на доброе дело сыщу я тебе тот трезубец." И пошел он к младшему сыну …
-А дочь еще не оделась?
-Оделась, но еще не причесалась. Она была девушка воспитанная, лохматой не ходила.
-У нее просто волос было мало, вот она их по три раза и пересчитывала, - надменно сказала Хи, гордо раскладывая по плечам спутанную рыжую гриву.
-Пусть она будет хоть совсем лысая, только отец пошел сначала к младшему сыну. И спросил он младшего сына: "Что тебе привести из далеких стран? Какой подарок ты хочешь? И отвечает ему младший сын: "Ничего мне не надо, лишь бы ты цел и невредим вернулся. А коли будешь ты в возможностях, привези мне рог всех даров, что благословенная богиня за горами высокими, болотами глубокими, лесами дремучими, курганами сыпучими всегда на поясе носит, золотой цепочкой пристегивает. И если наклонит его широкой стороной, то богатство и радость той земле, а если наклонит узкой стороной, то голод и печаль. Буду я с тем рогом народ радовать, род наш славить, друзей привечать." "И тебе, - сказал ему отец, - на доброе дело сыщу я тот рог." И пошел он к старшей дочери …
-А она вся наряжена, напомажена, лысая, как египетская царевна, ждет его.
-Правильно, Хи. И говорит он ей: "Дочь моя старшая, краса ненаглядная, что тебе привести из далеких стран? Какой подарок ты хочешь?"
-Привези ты мне волосы, чтобы сверкали, как золото, чтоб лились, как вода, чтобы не путались да не пачкались. И чтобы все вокруг мне завидовали.
-Я, вообще-то, собирался остановиться на красной розе, которой прекраснее нету, но волосы тоже неплохо, - согласился Тюр, пытаясь придумать, на какой клумбе у какого чудовища вырастить эти волосы. - И вот отправился он за белые моря, за синие реки по делам и за подарками. Долго ли, коротко ли плавал, но переделал он все дела и стал думать, как же ему подарки раздобыть.
-И пошел он в Египет.
-Зачем в Египет?
-Ну как же, ему ведь надо узнать, где этот царь морской живет. А в Египте Сфинкс есть, он все знает.
Тюр решил согласиться, но Вали опередил его:
-Если этот морской царь с трезубцем такой сильный, что бури по всем морям происходят, то он должен быть всем известный. И тогда этому богу не надо ни к какому Сфинксу ходить.
-Ну тебя, Ва. Вечно ты влезаешь. Ясно, что он своим тюрзыбцем не часто размахивал, иначе мы бы здесь не просыхали. А когда размахивал, боги, может, не знали, от чего бури случались.
-Не ссорьтесь. Предположим, что он не со всей дури колошматил своим трезубцем, а тихонечко постукивал, от чего только в его царстве штормы и бывали. Кстати, Хи, не тюрзыбец, а трезубец. Это оружие такое.
-Но ведь ты его выдумал, дядя Тюр. Значит, тюрзыбец.
-Нет, Хи, не я его выдумал. Но давайте лучше со сказкой продолжим. Пошел бог в Египет к Сфинксу, рассказал ему о трезубце и спросил, где живет царь морской. И говорит ему Сфинкс: "Скажу я тебе, где царь морской живет, но за то ты мне должен будешь, а что должен, то я еще не придумал." Богу делать нечего, согласился. Показал ему Сфинкс дорогу к морскому царю. Долго ли, коротко ли, добрался бог до нужного моря.
-Превратился в щуку и утырил у морского царя тюрзыбец. То есть, трезубец.
-Щуки в море не живут, - глубокомысленно ковыряясь в носу, изрек Вали.
-А кто живет?
-Дельфины, например. Или киты.
-А камбала?
-Камбала трезубец не утащит.
-Вы выберите кого-нибудь одного, - посоветовал Тюр. - И, вообще, это был честный бог.
-Честный и умный не может быль, - категорично заявил Вали.
-Почему?
-Несовместимые качества.
Девочки на коленях у Тюра захихикали.
-Ну, хорошо. Хорошо. Значит, превратился он в дельфина и утырил, как сказала Хи, у царя морского трезубец. И опять пошел в Египет.
-Зачем?
-Чтобы узнать, где живет благословенная богиня с рогом всех даров.
-А что, он сразу спросить не мог?
Тюр задумался.
-Видимо, он все-таки был не "очень умный бог", - подсказал Вали.
-Выходит, что так, - согласился Тюр. - Значит, приходит он опять в Египет и спрашивает у Сфинкса, где живет эта богиня.
-Если бы я была Сфинксом, давно бы его съела, а-то ходит, делами заниматься мешает.
-Не сомневаюсь, Хи, ты бы его, конечно, съела. Но Сфинкс к таким надоедам привык. Сказал он, где живет богиня, но опять с условием, что бог ему будет должен чего-нибудь.
-А чего он от него хотел?
-Не знаю, он до сих пор не придумал. И пошел бог за горы высокие, болота глубокие, леса дремучие…
-Курганы вонючие.
-Сыпучие, Хи. Пришел он к той богине, увидел, как прекрасна она, влюбился и женился.
-А разве жены у него не было?
-Нет, Вали. Дети были, а жены не было.
-Так не бывает.
-Бывает, мальчик, ты еще маленький, вот подрастешь, поймешь. В общем, женился он и получил рог в приданое вместе с женой. А волосы у той богини сверкали, как золото, лились как вода, не путались и не пачкались.
Хи засмеялась, вместе с ней закудахтала Ха.
-В чем дело, девочки?
-Он что, путал их и пачкал, чтобы проверить? - Хи чуть не свалилась с коленки, захлебываясь словами и смехом.
Тюр покраснел.
-Нет, конечно. Она сама ему сказала, а у него не было оснований ей не верить.
-Основания не верить используют, только когда сами хотят что-то сказать. А когда тебе что-то говорят, должны быть основания верить, - выразив эту глубокую мысль, Вали подвел черту, вытерев сопливый палец об пол.
-Они же поженились. Естественно, у бога были все основания ей верить.
-А мама папе не верит, - Хи перестала смеяться и задумчиво теребила волосы. - Она говорит, что если бы она ему верила, мы бы на свет не появились. И тетя Си, она ведь жена папина, тоже говорит, что ему верить - это себя не жалеть.
-Сигюн сама тебе это сказала?
-Не-а, она с мамой разговаривала, а я слышала.
-Хи, нехорошо подслушивать старших.
-Почему?
Тюр задумался. Действительно, почему? Ему самому мать говорила так, но он не догадался спросить, почему.
Эр оторвался от выкладывания из желтых и оранжевых лепестков чего-то, похожего на черепицу сильно покосившегося дома, отковылял на затекших ногах к горшку у двери и после короткого журчания вернулся обратно. Было удивительно, что Вали и Эр, дети одного отца, родившиеся в один момент, абсолютно не имели ничего общего ни друг с другом, ни с остальными - нормальными - детьми их возраста. Тюр пытался поговорить об этом и с Локи, и с Бодой, но они только отмахивались: это все пустяки, могло быть и хуже. Тюр не спрашивал, конечно, что могло быть хуже, родителям виднее. Но когда он пришел к Сигюн с тем же вопросом, она начала расхваливать Вали и поносить Боду с таким усердием, что он тут же сбежал, проклиная свое желание вмешаться в воспитательный процесс обеих семей.
-Дядя Тюр, - оторвала его Хи от размышлений. - Ну их, этих старших. Что было дальше со сказкой? Он обстриг эту богиню?
-Нет, конечно. Он очень сильно полюбил ее и не мог так обидеть. Он привез ее домой, отдал трезубец среднему сыну, рог - младшему, и стали они жить, добра наживать.
-Не, так нельзя. Добра у них и без того много было.
-Тогда рассказывай сама дальше, а-то я устал уже. Ничего не придумывается.
Хи уселась поудобнее, приняла серьезный вид и завела сказку на манер бабушки-рассказушки:
-Привез он домой жену и еще много всякого богатства. Обрадовались ему сыновья, что он цел и невредим домой вернулся. Тогда отдал бог среднему сыну тюрзыбец, а младшему сыну - рог всех даров. И сказал он своей жене: есть у меня еще дочь, такая прекрасная, что, ну, просто красавица. И повел бог богиню знакомиться с дочерью. Вышла им на встречу страшилина: за одежами не видать, за пудрой не слыхать, помада с нее кусками отваливается, а лысина солнцем отсвечивает. Благословенная богиня, как ее узрела, разом обомлела, в обморок упала и разум потеряла. Сидит дура дурой. Но кто приходит, ничего не замечает, потому что красота ее все затмевает. А дочка завистью исходит, на мачеху порчу наводит, только ту ничего не берет, все назад отдает. От того лысая эта еще страшнее стала.
-А братья где были? - осведомился Вали, заметно заскучавший.
-А братья ее в игрушки играли. Один рог туда-сюда валял, а второй тюрзыбцем то по небу, то по морю дубасил. Проку от них никакого.
-Ну и ладно, - мальчик неловко развернулся и отполз к Эру.
-И тогда придумала дочь, как самой похорошеть, а мачеху со свету сжить, - продолжала Хи, ничуть не смутившись потерей слушателя. - Обрила она ее, волосы к себе приставила, они и приросли. А мачеху со слугами в лес отправила и велела потерять ее где-то там. Слуги ее и потеряли, ну, они подумали, зачем их богу такая лысая, да к тому же и дура, и решили, что делают хорошее дело. Вернулись они домой, рассказали все дочке, она обрадовалась и закатила пир на весь мир. В это время сам бог домой вернулся, узнал, что случилось, рассердился, слуг казнил, дочь в башне запер, велел среднему сыну ее сторожить с тюрзыбцем, а младшему - держать над ее головой рог узким концом вниз. А сам пошел жену свою искать.
-Зачем он слуг-то убил? - спросил Вали, отрываясь от созерцания творения Эра.
-Захотел он, - огрызнулась Хи. - Разозлился, вот и убил. И вообще, не твое дело. Может, они у него золото воровали. Главное, что жена его в это время по лесу шла, вся сама не в себе. Набрела на домик и на лавке уснула. А в домике жили цверг и йотун, только в то время они были на охоте.
-За кем же они охотились? - поинтересовался Тюр.
-Ну, дядя Тюр, за драгоценными камнями, конечно. Там за домиком две речки протекали, одна серебряная, другая золотая, вот камни в них и водились, только поймать те камни трудно было. Которые с изъяном - поглупее, часто на берег выползали, тут их и ловили. А которые самые лучшие, большие и прозрачные, те в глубине сидели, никак не давались. Вернулись йотун и цверг домой, свет не зажигают, чуют, кто-то есть чужой. Ну, думают, сейчас поедим. А как свет зажгли, увидели лысую богиню, так у них весь аппетит и пропал. Пусть здесь живет, решили, жалко дуру такую есть.
-Разве бывают добрые йотуны и цверги?
-Да они не добрые, просто ее лысина у всех аппетит отшибла. У них в речках был заветный изумруд, что в самой-самой глубине прятался и никак в руки не давался. А у богини в ту пору волосы вновь отрастать стали. Один волос вырастит, она его вырвет и что-то плетет. Много времени прошло, однажды смотрят, а из волос сеть сплетена, вот они взяли эту сеть и выловили изумруд. Обрадовались, всю ее, эту дурочку, камнями разодели, золотом и серебром. Сидит она на лавке, изумрудами да рубинами переливается, лысиной сияет. К тому времени бог, наконец, добрался до этих двух речек, видит, на берегу йотун и цверг стоят, сеть держат. А сеть та из знакомых волос сплетена. Стал он ее у них из рук вырывать, сам плачет, ни слова сказать не может. Они подумали, что это еще один сумасшедший, и отвели его в дом. В доме он свою жену увидел и забрал оттуда. Вместе с камнями, конечно.
Тюр ухмыльнулся такому замечанию. Пожалуй, Хи в этом семействе собрала наглость со всех остальных и по характеру была копией своего отца, чем Локи, кажется, чрезвычайно гордился. Она не пропадет среди других асов. Но тут же Тюр себе напомнил, что асы не приняли детей Боды. А Хи в это время продолжала:
-Вернулись они домой. Призвал бог к себе сыновей своих и дочь. Дочь как увидела мачеху, сразу облысела и стала еще хуже, чем прежде. А братья посмеялись над ней и пошли дальше своими делами заниматься, потому что дела эти сильно застоялись, пока они сестру караулили. Благословенная богиня так дурой и осталась, но все опять перестали это замечать, когда у нее волосы по-новой выросли. Вот такая сказка.
-У тебя великолепная фантазия, Хи, - похвалил Тюр. Ха усиленно закивала, присоединяясь к нему.
-Как у папы, - скромно заметила Хи. - Мне тоже верить нельзя.
-Ну, до папы тебе еще далеко, хотя, конечно, у тебя есть все задатки, - Тюр ссадил обеих девочек с колен и поднялся размять ноги.
-Так а что с сестрой-дочерью случилось? - спросил Вали, не поворачиваясь. За его спиной не было видно, что делал Эр, но явно это интересовало мальчиков больше сказки.
-А, бог отправил ее к Сфинксу, и она стала чучелом, - благосклонно ответила Хи.
-Может быть, мумией? - осторожно поправил ее Тюр.
-Какая разница! Все равно страшная и лысая. Эр, долго еще?
Ха уже заглядывала между мальчиками.
-Нет, глаз остался, - ответил Вали за сводного брата.
-Может, вы отойдете? Дайте глянуть, - Хи несильно пнула Вали под зад.
-Осторожнее, а-то заново перекладывать придется, - проворчал тот, отползая на два шага.
Ха тоже отошла.
Тюр молчал. От него и не требовалось ничего говорить, но если бы пришлось это сделать, он вряд ли смог бы.
Перед Эром на полу лежал золотой дракон. С чешуйчатым телом, с маленькими перепончатыми крыльями. Блики из светло-желтых и белых лепестков и тени из темно-красных и коричневых были во всех правильных местах и очерчивали дракона так четко, что казалось, он был живой или, по крайней мере, готовый ожить. Только он действительно был безглазый, в повернутой в профиль морде зияла небольшая, но слишком явная дырка, сквозь которую просматривалась доска пола.
Эр вертел в руках зеленоватый цветок, завявший и от того немного покоричневевший, как побитое яблоко. Мальчик задумчиво смотрел на дракона, словно еще решал, куда класть цветок, хотя выбора не было.
-Ну, давай, давай, чего ты ждешь? - Хи прыгала в опасной близости от дракона, создавая ненужный ветерок.
-Не торопи, - буркнул Вали, уставясь на руку Эра такими же немигающими глазами, что и Ха.
Тюр в душе тоже торопил Эра, хотя понятия не имел, чего ожидать. В отличие от него, дети, видимо, прекрасно знали и ждали.
Внезапно рука Эра нырнула вниз, и маленькие пальчики с силой вложили цветок в пустую глазницу. Дракон вздрогнул.
Вопль оглушил и изменил миры. Золотой дракон поднялся, пошатываясь на слабеньких ножках. Два мутноватых глаза цвета травяного завара осмотрели комнату, стены которой намокли и обрели каменную черноту. Но темнее не стало. Ярко светился белый волчонок с крепко зажмуренными глазами. Напротив него второй волчонок, гривастый, но положенного волкам окраса с мудрым, тяжелым взглядом пылающих красных глаз. Девочка с бронзово-закатными волосами, с птичьим янтарным глазом на левой синей половине лица, словно крашеной вайдой, и сверкающим изумрудным - на совершенной младенческо-розовой другой половине, правой. Феникс вспыхнул, чуть опоздав, но затмив весь остальной свет, алые блики от его сияющих перьев играли кровью на возбуждающе непорочной шерсти белого волка и рубинами впивались в нежное золото чешуи дракона.
Бог войны стал тенью, беспомощной и бесполезной, перед этими чудовищами.
Дракон совсем оторвался от пола и висел в воздухе, переливаясь драгоценностями, недоступными ни одному миру. Тишина зазвенела музыкой его голоса, похожего на капель, на гром и эхо песен альвов. Белый волк зашипел сквозь зубы и ударил лапой по каменному полу, от чего три волны цвета чистейшей воды лесного родника прошли по мирам, закрывая его от всех любопытных. Дракон обернулся, и волк открыл глаза - только для него одного.
В бесшумном ветре разметало волосы девочки и перья феникса, гривастый волчонок отступил назад. И дракон взорвался, как умирающая звезда, порождающая нового бога, искрами золота и янтаря. Нежными лепестками цветов.
Наваждение исчезло. Тюр моргнул. Это Локи распахнул дверь, и сквозняком раскидало лепестки, складывающие дракона. Казалось, в глазе еще переливалась чайная мудрость, но, присмотревшись, Тюр понял, что это свет играл на завявшем цветке.
Дети бросились к Локи, который светился счастьем и удачей, но все еще сохранял удивление первого раза.
-Могу тебя поздравить? - спросил Тюр, стараясь пересилить детское щебетание.
-Можешь мне позавидовать, - ответил Локи. - Да, Бода велела сказать "спасибо". Так что спасибо. Теперь тебе лучше бежать к Одину, а-то он может обидеться, что бог войны не благословил его сына. И сделает Один дяде Тюру атата, да? - сказал он, поднимая Ха на руки. Девочки засмеялись, а Вали неодобрительно покачал головой. Эр рвался за дверь, и Локи с трудом удавалось удерживать его ногой.
-Па, глянь, что я нарисовала, - Хи показала на угольные линии на стене. - Как думаешь, маме понравится?
Локи взглянул на картину, чуть не упустив Эра:
-Что это? Похоже на туман в Железном Лесу. Очень реалистично. Думаю, что мама оценит. Эр, нельзя туда бежать. Мы пойдем тихонечко, посмотрим и сейчас же уйдем. Мама и малыш должны отдохнуть.
-Папа, его зовут Йор.
-Что, Вали? Хорошо, мы потом это обсудим, - Локи развернулся, хватая Эра за шиворот. - Тихонечко.
Они вышли из комнаты, шумя, как и положено детям.
Тюр огляделся. Под лавкой валялись пропитанные глиной соломенные куклы. Подсохшие и потрескавшиеся воины потеряли половину своих глаз. Лепестки разлетелись во все углы. На стене угольные рисунки - "Туман в Железном Лесу", все-таки Тюр никак не мог разглядеть в них что-нибудь осмысленное. Может, и правда, асы утопили весь свой ум в пиве?
Тюр отправился в Асгард, чтобы проверить это, а заодно приветствовать сына Одина.
-Червяк, я же говорила! - донесся до него радостный вопль Хи.
Туман в Железном Лесу
|
