-Нуся. Нусинька, у нас молочко еще есть?
-Нусинька, ты не слышишь? Есть еще?..
-Да какое молоко! Ты вчера последнее выдул.
-Нуся, пожалуйста…
-Ну что, Нуся, Нуся. Ладно, возьми в подполе. Оставь половину, придешь ведь - захочешь.
Темный подпол. Шепчет в углу домовой. Ругал поклонился ему.
-Жарко, понимаю, - извиняясь, бормотал он, гремя крынками и горшками. - Я вот за молочком. Ты бы пивка, кваску, пока в холоде. Потом-то разморит. Нуся к вечеру блинков печь будет, помоги уж.
В углу закрякало, зашуршало.
-Вот и ладно, вот и хорошо, - захватив полную крынку, Ругал полез наверх.
-Нусинька, а репка есть?
-Ты молока взял, мало?
-Ну, Нусинька…
-Не канючь. Нету репы. Попрела вся в паводки. Жди новой.
-Ну, Нусинька, ни репушки?
-Ни репушки, ни репки. Иди уже, раз собрался. А-то к ужину не вернешься.
-Хорошо, Нусинька. Иду уже, иду.
Лес сверкал новенькой изумрудной зеленью. Птички перепархивали по деревьям, удивленно глядя вслед Ругалу. Он чувствовал себя чужим, каждый раз все больше и больше. Он боялся, что скоро перестанет ходить сюда.
Она упала ему в руки молодой веточкой, обернулась стройной девушкой и засмеялась серебряным колокольчиком.
-Как зовут тебя? - спросил он.
Листвой пропела она в ответ.
-Айша? Я буду звать тебя. Айша - красивое имя.
-Отец, - прошептало за спиной.
Ругал обернулся.
-Ну что ты делаешь, напугал до смерти. Не подкрадывайся так никогда. Хочешь, чтоб меня удар хватил?!
Два огромных небесных глаза смотрели на него из-под зеленой челки. Как всегда, ничего не выражали. Лешак стоял в полный рост, и его макушка едва дотягивалась до плеча Ругала.
Худенькое коричневое тело, высохшее и посеревшее за зиму, ничем не прикрыто, словно ствол дерева, вырисовывалось на фоне нарождающейся зелени кустов.
Она была красивой, легкой и зеленоволосой, похожая на листок березы. Тем же летом он привел ее в деревню. И, несмотря на то, что родители были против, стал жить с ней, как с женой.
Жили бедно, но не голодно. Айша не говорила, только смеялась или плакала. Даже ее слезы были светлыми, как лучики солнца в еловых лапах.
Пришла осень, и к серьезным холодам Айша родила.
-Пойдем что ли, присядем где, - Ругал неопределенно махнул рукой.
Лешак зашел вперед и повел его через кусты по лужам, по грязи, по прошлогодним листьям до мокрой полянки на берегу оврага. Несколько лет назад там свалило дерево, и теперь действительно можно было сесть, если не бояться испачкаться. Ругал отметил это: лешак знал, что такое "присесть".
Сын, как определила знахарка. Бабы шептали по углам: "Зеленушка. Нагуляла со своим, а тебе преподнесла, как родного." Но у ребенка были розовые ладошки и небесно голубые глаза - его сын.
А потом наступила зима.
Лешак сел на корточки и стал терпеливо ждать. Ругал посмотрел на воду под ногами.
-Сыро, - пробормотал он.
-Весна, - ответил лешак, тихонечко хлопая пальцами по коленкам.
Ругал вытащил крынку из-за пазухи и передал ее в тонкие паучьи ладошки.
-Репы вот только нет, попрела вся. Сыро ведь.
Лешак оторвался от молока, рисуя себе усы, кивнул и снова присосался к крынке.
-Ты как перезимовал-то? - разговаривать что с лешаком, что с зеленушкой всегда было трудно.
-Живой.
А потом наступила зима. Айша и ребенок уснули. Он перенес их на сеновал, укутал сухой травой, чтобы было теплее, и оставил до весны.
Лешак вернул пустую крынку и жалостливо посмотрел на Ругала.
-А мы вот, видишь, живем помаленьку. Перезимовали, только репа попрела. Но это ничего, мы новую посадим, вырастет. Тогда уж…
Зимой он заиграл с соседней девушкой, из себя ничего и с хорошим приданым. Заиграл серьезно, что отец ее стал косо поглядывать.
С весной Айша проснулась, сын тоже. Только ей это радости не принесло. Видя, что у любимого весна в сердце не наступила, стала она чахнуть, как сорванный цветок, и к лету сухой веточкой ушла в землю.
А он женился позже на той же девушке-соседке. Мальчонку своего воспитать пытался, но знахарка велела в лес его отправить, отродье зеленушечье, что он и сделал.
Ругал встал, неловко засобирался домой, не зная, как попрощаться с сыном. Чуть не выронил крынку, поддернул штаны, поправил телогрейку.
-Ну, в общем, пойду я. А-то к ужину не успею. Ты уж тут … береги себя, не балуй.
Лешак проводил его своими огромными глазами, сморгнул и тихо прошептал:
-В другой раз … репку … принеси …
Ругал пожал плечами, виновато улыбаясь:
-Как уж вырастет.
