Сильный удар лапы сломал копье, глубоко впившееся в захлебнувшуюся грудь. Боль взорвалась, вытесняя остальные чувства, и слилась с напряженным телом.        Силы таяли, все вокруг медленно расплывалось в призрачном тумане, исчезая в размытых льющихся линиях.        Крик тронул умирающие уши. Но в голове оставалась, билась, вопила единственная мысль. Единственная, еще живая…        "Не трожь отца!!!"        И оттолкнувшись от чужой брони, от рук, сжимающих обломок копья, всей тяжестью молодого умирающего тела эта мысль, настойчивое желание, последняя жажда обрушилась на широкую, закованную в солнце грудь и, размытая слезами, последний раз увидела обреченные глаза, полные гневом, испугом и… непониманием.        "Не трожь отца!"        Победным хрипом глотка приняла поток крови, бьющий из чужого горла,.. и наступила тьма.