Даниэль и Грегор |
Пятая глава
Я видел золотой свет. Я был внутри желтка-солнца. Все лучилось, горело, но не было жарко. Я вообще не чувствовал тела. Я видел все сразу, непонятно - чем, непонятно - как. Я был этим миром. Нет. Я был в этом мире, его центром, его главным составляющим, его стержнем. Без меня золотой свет погас бы. Я рад, что я был там, что я есть там.
Потом у мира появилось имя. Ди.
Ди - эхом отдалось от скал.
Ди - слезой слетело в хрустальный бокал.
Ди - имя обнявшего меня мира.
Я видел, как из глубин - из моих глубин? - выплывает чернота. Она отодвинула теплый золотой свет и тянула ко мне тонкие паутинные щупальца. Я стал вдруг точкой. Сжался до боли в груди. Тело вернулось - грохнулось всей тяжестью бескрылого ангела. Мир стал чужим и слишком огромным. Я закричал, и темнота обвила меня, проглотила. Ее холодный жар заполз в мой мозг чем-то знакомым. И у этой темноты было имя - Сейшау Сайшене, Сейш, Саша.
Как шепот змеи.
Я бежал. Я заставлял ноги двигаться быстрее, и в награду мне они отзывались стертыми в кровь ступнями. Я бежал.
От ужаса. От страха. От чудовища, когтями цепляющегося за мои ноги. От нагоняющей меня темноты.
И темнотой был я.
Только я один - язва этого мира. Кровавый клочок его сердца.
Мир изменился. Потек. Струями закатного неба, каплями коралловых веток, фонтанами ягодного сока. И все это пахло кровью. На губах оседало кровью. И глаза заливало кровью. Золотом играли алые блики. Теплотой омывали кипящие реки.
Я смотрел на себя. Я был голый. Как младенец. И я кричал, рождаясь.
Свет впереди блеснул ярким маячком и пропал. Я нанизывал себя на тонкий воздух пещер. Когти рвали мое избитое и израненное тело, но я боялся потерять время, выворачиваясь из их объятий.
Последние шаги.
Я скользнул, споткнулся, упал на одно колено и выехал в свет.
Я несся вниз. Или вверх. Мне казалось, что чьи-то руки были здесь, рядом со мной. Они поддерживали меня, ловили, чтобы не разбился, но от одиночества не спасали.
Я помнил, что должен был что-то удержать. Кого-то. Но кого? И зачем? Память об этом ушла, как память о прошлых жизнях. Я старался держать хотя бы эту мысль, но даже она ускользала…
Свет впереди. Сверкающий, яркий. В алмазной броне. Рыцарь на светлом коне. С крыльями за спиной. Встречает меня копьем и грозным старческим взглядом. И я, младенец орущий, врезаюсь в алмазную грудь, и колкие брызги льда с рубиновым соком под горестный вздох сливаются воедино.
И свет погас.
Я поднял голову. Он. К кому я так стремился. Но я не успел даже протянуть руку. Он покачал головой с горькой доброй усмешкой и исчез. Свет погас.