| |
рассказы
Когда он умер
помня W.S.
Когда он умер, не помню, ночь была или день. Не знаю. Не хочу знать.
С тех пор я ищу его. Мой мир закончился в его одиночестве. Я устаю держать ответ перед собой. Я устаю от чужих взглядов, от чужих рук, от своих мыслей.
Только сны. Они обманывают память, они кидаются тревожащими подробностями, они убивают живые воспоминания, создавая свою историю. Правдивую историю из сплошной лжи. С тысячью смертей, с бесконечными встречами, с десятком жизней. И в каждом сне - расставание. Расставание без прощания.
Мы не прощаемся -
Мы возвращаемся…
* * *
Степь. Широкая, травная. Предвечерние сумерки - намек на будущую ночь. До нее еще так долго. А нам надо о многом рассказать друг другу, многое обсудить. Но мы молчим. Смотрим вдаль, к размытому скрывающимся солнцем горизонту, к легким резаным облакам…
Две влюбленных лошади, его и моя. Дремят, прижавшись шеями, лишь чуть подрагивают бока, и слабо покачивается хвост, отгоняя припозднившихся мошек. Бурая кобыла и вороной жеребец, такие неспокойные днем под уздой, тихие и сонные к вечеру, когда их отпускают, вольных, оставляя лишь четыре ремешка на голове.
Мы сидим на невысоком холме, и перед нами по всей степи это единственная возвышенность. Мы сидим, прислонившись друг к другу плечами, чуть повернувшись спинами, чувствуя жар неостывшего ото дня тела. Все вокруг - наши слова, наши мысли, больше ничего, только мы, только лошади, только степь.
Небо на горизонте слегка красноватое, а сверху уже черное, черно-синее. Пора. Он встает. Его движения привычно быстрые, но не резкие. Сильные, требовательные, понимающие руки.
Мы спускаемся с холма. Он чуть впереди, не оглядываясь, не спеша, широким, пружинящим шагом идем к лошадям, я и чуть впереди он… От натянутого повода кобыла отвела голову назад и попятилась. Удивленный жеребец отпрянул в сторону и испуганно кратко заржал.
Бурая лошадь, сливаясь с черной степью, повернула к подсветленному горизонту. Взметнулась рука в прощальном жесте. Ни слова. И все же, как много…
* * *
За рекой, где застыли снега,
Ты впервые сказал: Останься…
И я снова отвечу: Да.
Но шепнет мне рассвет: Расстанься…
Пусть забудет тебя навсегда,
Пусть увидит другие лица,
Пусть в пустые твои глаза
Заглянуть он не побоится.
Тысячи лиц, миллионы слов - скупое разнообразие природы. Но даже оно не может вернуть то, что ушло, то, что было. Существование разума ставит границы безмерным возможностям сознания. Я стремлюсь разрушить стены, которых не существует. И все же они не пускают меня дальше пределов человеческой мысли. А люди думают только о мелочах. О судьбах мира… Зачем им мир? Зачем он мне?
* * *
-Поделись своим знанием. Когда придет время прощания, оно будет со мной.
-Тебя не удержат ни шелка стен, ни золото блюд. Ты уходишь, чтобы потерять.
-Я остаюсь с тобой, чтобы не случилось, какие бы дороги нас не разделяли. Я всегда с тобой.
-Ты здесь, но это лишь тень. Ты уходишь, еще не покинув меня, ты уже не здесь.
-Сохрани память, и я вернусь. Я не меняюсь.
-Ты не меняешься. Но ты оставляешь меня.
-Время разлуки.
-Ближе ко мне.
* * *
На снегу отпечатки ног,
Вдалеке шелестит океан,
Ты в тепле усидеть не мог,
Не увидев холодных стран.
Ты ушел, оставляя ночь,
Сквозь лавины и сель в горах.
Только память сможет помочь,
Если вновь одолеет страх.
* * *
-Вернись!..
Бесполезен крик. Его не вернуть. Он не слышит. Темнота забирает не только свет, но и звук. Жар. Босые ноги жжет, тонкой корочкой наста режет щиколотки.
Бегом за ним. Только остановить, чтобы не уходил. Не сейчас. Не сегодня.
Темнота. Душно, лишь ноги жжет. Лысая ветка, злая от зимних морозов, хлыстом ударяет по щеке, разбивает кожу.
Теплая струйка течет по скуле и падает на ключицу, размораживая звенящее тело.
Деревья отходят. Поляна. Снег вырастает до колена. Ноги не хотят двигаться, примерзая друг к другу. Тяжело, словно мир разорвался на две половинки, приклеился к ступням и приходится поднимать их, тяжело. Как сквозь манную кашу, надо дойти, надо дойти.
Под снегом ключ. Ледяная вода мгновенно крадет мышцы, роняет вниз, больше ничего не остается… Кроме теплых рук на плечах, кроме улыбающегося взгляда в спину, кроме тихого голоса…
-Вернись…
Кроме памяти…
* * *
Ветер в лицо,
Слезятся глаза,
Стали кольцо,
Будет гроза.
Кровью зальются
Луга и леса.
Молний удары
И глаз бирюза.
-Опусти меч. Я прошу тебя, опусти меч.
-Ты не вернешься.
-Забудь об этом.
-Ничего не существует.
-Не существует ничего, чтобы из-за этого бросаться жизнями.
-Я не хочу твоей головы.
-А мне не нужна твоя без всего остального.
-Брось меня, уходи.
-От смерти не убежишь.
-Ты считаешь меня смертью?
-Ты ее пособник.
-Уходи.
-Опусти меч.
-Ты уйдешь?
-Если опустишь меч.
-Опущу. Если ты уйдешь.
-Обещаешь?
-Клянусь.
-Я тебе верю.
-Я знаю.
-Прощай.
-Снись мне чаще.
* * *
-Ты умираешь. Я ничего не могу сделать.
-Не вини себя.
-Я врач.
-Но не волшебник.
-Мне очень жаль.
-Не люблю эти слова.
Белые стены. Зеленоватые занавесочки. Холодный полумрак.
-Ты запомнишь меня. Это плохо.
-Ты лучший, единственный.
Измученное, но спокойное лицо.
-Нет. Я обычный.
-Но ты умираешь. Последние дни в клинике.
-Сколько мне осталось?
-Завтра. Может быть, послезавтра.
Глаза в ладони. Щеки. Втекающая бледность.
-Так мало…
-Не плачь.
Шум на улице в радостном солнце. Драка.
-Я посмотрю.
…
-Нельзя ли потише?
Ноль внимания. Ртутью в термометре раздражение все ближе к горлу. Наливаются руки. Тяжестью кулака толкает вперед.
-Хватит!
Два лица встречаются с руками. Падают. Еще. Есть только руки до плеч и горящий мозг.
-Не сметь! Пошли вон!
Отползающим - силой ноги.
-Вон!
Удары крыльями взбешенных птиц на мешанину лиц, рук, голов.
-Тихо.
Никого рядом. Руки прорубили коридор в драке, прошли насквозь.
На шее - тепло, забирает кипящую суть, заменяет усталостью.
-Тихо.
-Не ходи!
-А что я теряю?
Меня… Идет.
-Тихо. Прекратите.
Что-то говорит, разбивая дерущихся на людей.
Расходятся, утирая красные носы.
Порванный белый халат с пятнами крови и пыли. Я врач, и мне стыдно.
-Пошли.
Он вернулся.
-Ты последний. Я ничего не могу сделать. Я - врач. И мне стыдно.
-Не вини себя.
* * *
На что память, если она не может сохранить единственных?
На что нам сила разума, если он не в состоянии связать двоих в вечности?
К чему утешения, что мы встретимся там, если туда не попасть по своему желанию?
Кто сказал, что бессмертие - это вечная жизнь? Почему он не понял, что бессмертие - вечная смерть?
Почему каждый желает знать все, но никто не научился забывать?
Зачем задавать вопросы, если никто на них не ответит?
* * *
По правой руке желтый, тесаный под кирпич, камень замковых стен. По левой - редкие деревья, короткая густая трава. Сзади - вверх склон к самому небу. Впереди - тот же склон далеко вниз, к тонкой синей линии реки. Под ногами - камни низкой башенки. Над головой - весеннее безоблачное небо.
Идет бой. Люди в зеленых, искрящихся на солнце, плащах атакуют людей в темно-синих, плавно льющихся одеждах. Я на стороне замка. Мой светловолосый брат бьется за зеленых. Это игра. Убитые, раненые исчезают, не успев прислониться к земле или камню. Поэтому нет крови. Оружие бьет наверняка. Стрелы срываются с луков с легким чавканьем, и с таким же чавканьем влетают в грудь, в шею, в живот. Надо быть осторожнее.
Над зелеными плащами взлетают мечи. Они пошли вперед. Всех мы не сможем перебить. Нас слишком мало. Их луки упругие, прямые, из цельного дерева. Наши короче, укрепленные металлом и костью, бьют сильнее, но руки уже устали.
Темно-синие одежды собираются за каменными стенами башни. Словно знамена развиваются подолы туник. Нахмурены брови. С нами мало мечей, далеко не у всех. Стрелы продолжают лететь. Каждая попадает в цель, но их все равно много.
-Хозяин уехал. Что делать? Вам следует отправиться за ним.
-Я остаюсь с замком. Хозяин не попрощался?
-Нет. У нас мало оружия, мы не можем выйти, чтобы собрать стрелы. Замок падет. Вам лучше уехать.
Это игра. Нет убитых и раненых. Хозяин знал, что у меня нельзя отнять что-то силой. Он уехал.
Запускаю руку в стену. Преград не существует.
-Люди отправляются к врагу. Мы должны его встретить на поле.
-Прикажи им остаться. Я могу защитить замок.
Темно-синие одежды оглядываются. Нетерпеливо переминаются черные сапоги.
-Разойдись!
В руке синий шар ветра, молний и звезд. Срывается с пальцев, швырнутый за стену. Над головами зеленых плащей истаивает, рассыпая искры в широкой спирали замаха. Ветер гладит светлые волосы и омывает нам лица слезами врагов.
Плащи остаются на земле. Распускаются вороты туник. Смех, прищуренные глаза. Только брат горьким взглядом одаривает меня.
-Ты упустил его.
-Хозяин ушел.
-Ты отпустил его. Он не вернется.
-Это его замок, он вернется.
-Но тебя здесь уже не будет. Ты должен был поехать за ним.
Бой кончился, брат. Что же ты хочешь от меня? Хозяин ушел. Но мы-то остались. Замок не взят.
* * *
Память - самая слабая составляющая мира. Все держится только на ней, но любая связь действительной реальности и реальности сна рвется, как только что-нибудь забывается. Как только забывается, что он умер. Как только забывается, что все остальные еще живы. И ты… где-то посередине, между ними, чтобы защитить тех, кого не вернуть, и наставить тех, кто туда только должен попасть.
Ответственность, как она надоела. Клянешься себе, но такая клятва недолговечная, хотя и самая тяжелая. Клянешься сделать одно, а делаешь совсем другое. Он умер, и мне не пришло в голову остановить его. Он умер, потому что так получилось. Надо смириться… Но я не хочу!!!
Как же я тебя верну?..
Что за дело?!
Ведь возможностям моим
Нет предела.
Жизнь разделим пополам,
Смерть меняя.
Но тебя уж никому
Не отдам я.
* * *
-Верни его, брат.
-Не смей называть меня братом, - возмущение гор. Лавины гнева и презрения.
-Верни его, бог.
-Он не принадлежит тебе. Ты не в праве его требовать, - замешательство - застывшая на миг волна.
-Мне принадлежит все. Верни его.
-Что ты дашь взамен?
-Мне нужно расплачиваться за свою собственность?
-Я обязан просить что-либо, иначе не смогу вернуть ему мир, а без этого он не вернется к тебе. Мне нужна чья-то жизнь, - расчет? Но слабый, еле тлеющий, затухающий под вакуумным взглядом. Нет кислорода - нет жизни - нет огня.
-Моя подойдет?
-Ты хочешь отдать свою жизнь за такую мелочь?! - боги не умеют удивляться.
-Да.
Рухнул дом, сложился, как карточный домик, залепляя панели в середину, взбрасывая фундамент. Рухнул храм, погребая под собой служащих, просящих и любопытствующих. Рухнул мир, забывая традиции, устоявшиеся праздники, мелкие обычаи, долги и просьбы.
-Да.
-Твоя жизнь дороже трех солнц в самую холодную зиму, твоя жизнь дороже путеводной звезды на затуманенном небе, твоя жизнь…
-Принадлежит мне. Я отдам ее. Только верни.
-Что он стоит? Подумай еще раз.
-Не стоит сомневаться в моей разумности, бог. Возьми мою жизнь и верни его. Пусть хоть раз будет так, как хочу я.
-Почему? Родная кровь ничего не говорит мне. Почему? Неужели он так дорог?
-Нет, он, как все люди, ничего не стоит, но я отдам за него свою жизнь. Сделай же, бог. Не тяни. Пусть он вернется.
-Я не вправе. Уходи, брат.
* * *
Молчание не бывает пустым. Но как назвать это состояние, когда нет ничего, нет даже пустоты, словно какой-то искусный вор вычистил не только сундуки и кастрюли, но и стены? Я хочу знать, кто посмел забрать того, который нужнее всех, который единственный в этом мире. Я хочу посмотреть ему в глаза, выложив их на расписную тарелочку (по этому случаю можно не пожалеть и золота). Я хочу разорвать его, впустить руку в его брюхо и вволю пошуровать в теплых истекающих кровью кишках, я хочу прорваться через легкие и схватить слабенькое сердце, сжать его, чтобы он хрипел и бился. Чтобы он почувствовал то, что чувствую я.
* * *
Рассвет наступил в тумане. Под ногами только трава, слишком резкая и зеленая, чтобы быть настоящей, и желтый кирпич замковой кладки, как напоминание о забытом. О прошедшем и неважном.
Ты все-таки забрал мою жизнь, брат. Но не вернул…
Снег не тает в звенящей ладошке. Алая блестящая капелька падает на него и тут же впитывается, принеся мгновенную острую боль. Слезы. Даже слезам я не могу простить эту откровенность.
Он ушел, потому что не увидел меня. Заметил, но не разглядел.
Я смотрю на выбитые окна моих снов, и память мелькает разбитой мозаикой на закоптившихся стенах. Я хочу вспомнить улыбку, я хочу почувствовать руки, я хочу… Но я не могу.
Это была моя последняя слеза.
Возрождение…
Возвращайся, я жду.
рассказы
|
