рассказы

Яблонька

   Солнечный зайчик скользнул по комнате и остановился напротив моей кровати.
   -Привет, - сказал я ему. - Давно не виделись.
   Зайчик вытер своей тонкой лапкой сопливый нос и косо взглянул на меня. Он явно не ожидал, что я проснусь.
   -День уже, вставай, - буркнул он, направляясь к двери. - Мама злая.
   -Ну, зайчик, не уходи так быстро, - я протянул к нему руку.
   -Совсем сбрендил, - солнышко выскочило за дверь, но треск за ушами от нечаянной улыбки я все же услышал.
   Я дернул себя на кровати, сел и тут же свалился обратно. Как я добрался до дома? Память услужливо выбросила картинку, от которой стало еще хуже. Я застонал в подушку, и от резонанса в мозгах немного посветлело.
   "Тебе только тринадцать," - сказал я сам себе, удивляясь, как этот внутренний голос похож на мамин: "Ты приполз домой пол третьего ночи. Грязный, мокрый. С кем пили? Где шлялись? Гены у тебя отцовские, а если бы ноги не держали, где бы тебя искать? В полицейском участке города Лондона? Или в сточной канаве? Или у проститутки под подолом? Или..."
   Я отвлекся от предполагаемых "или" на шебуршание за дверью. В комнату заглянула бабушка.
   -Проснулся? Слышала я, как Юрий к тебе заходил. Держи, выпей, - она протянула мне две таблетки и свою расписную фарфоровую кружку с водой. - Из старых запасов, но тебе сгодятся.
   Бабушка у нас потрясающая. Через пол часа мне здорово полегчало. И все это время она рассказывала о похождениях своей молодости, хотя, к моей великой горечи, бабушка заметила, что в тринадцать лет она сидела дома и вышивала крестиком полотенца, а водку первый раз попробовала в пятнадцать. Я успокоил ее, сказав, что водку я не люблю.
   Бабушка ушла, а я стал медленно одеваться, все еще чувствуя, как переливается в мозгах выпитое за вчерашний вечер вино из секретных запасов отца одного из моих друзей. Конечно, были еще причины моей медлительности. Главное - мне не хотелось встречаться с мамой, и с детской своей надеждой я старался отложить эту встречу как можно дальше. Правда, мама всегда давала время "созреть" и никогда не приходила сама скандалить и выяснять отношения.
   Узкий коридор между нашими спальнями показался мне мрачнее, чем обычно, и манстера на лестнице как-то уж очень обречено свесила листья.
   Я сел на диванчик около стола, немного дальше, чем это нужно было, чтобы нормально поесть. Все уже позавтракали, и мама колдовала над обедом. Я видел в окошечко кухни ее цветочный фартук.
   Я так и сидел, словно бедный родственник, пока не услышал:
   -Тебе только тринадцать!
   Я поднял голову. Мама стояла в дверях кухни и, я могу поклясться, косила: один глаз смотрел на кипящую кастрюлю на плите, другой - на меня. На верхней площадке лестницы теснились бабушка и Йорик, толкая друг друга и хихикая.
   -Ты приполз домой пол третьего ночи...
   Дальше все было, как запланировано, и когда я приготовился выслушать то "или", которое не досказал себе сам, кастрюля решительно скинула крышку и выплюнула на плиту половину обеда. Мама бросилась к ней, забыв о продолжении своей речи, и я спокойно позавтракал. Совесть моя была чиста.
   Но на всякий случай после завтрака я смылся во двор. Отец гремел в гараже, разбирая недавно купленный VW и приспосабливая его запчасти к старенькому Порше. Я заглянул к нему, и папа радостно приветствовал меня своим любимым: "О! Червяк вылез из лужи!" Я рассмеялся, но тут же ретировался, чтобы и меня не привлекли к вонюче-смазочным работам.
   В отличие от соседних домов наш дворик был пустым с тремя стареющими елками в дальнем правом углу ограды и баскетбольным кольцом у левой стены. Конечно, для порядка вся ограда была увита "вечно" зеленым плющом, и это хоть немного придавало дворику уютный вид. Я хотел засадить все деревьями и травой, но мама была против, считая, что ни одна мальчишеская идея не доходит до конца. Наверное, так бы и случилось, если бы мне было это позволено, но при существующем положении приходилось действовать исподволь. Именно так в нашем дворике появились кусты смородины и изредка прорастали просо и овес вместо травы.
   Солнечный зайчик снова сиганул в мой муторный день, закрыв мне глаза своими паучьими лапками.
   -Видимо, это Маленький Принц прилетел за своим лисом. Но он ошибся! - и под бубенчиковый смех я свалил Йорика на ступеньки.
   Зайчик вертлявым зверьком пытался выскользнуть из моих рук, но я схватил его за хвостик и никуда не отпускал. Наконец, Йорик устал вырываться, ангельски сложил ручки на груди и детским "басом" просипел:
   -Не ешь меня, Волк. Я не Красная Шапочка.
   -Да уж, - сказал я, отпуская свою добычу, - ты даже и не Колобок. Тебя только в голодные годы к столу подавать. Тогда тебе цены нет. Холодец какой наваришь, - и я ущипнул его за самое наваристое место.
   Йорик взвизгнул и зарделся.
   -Давай сходим куда-нибудь, - предложил он. - Не хочу дома сидеть.
   Я кивнул.
   Мы уж было направились к воротам, когда...
   -Юрий!
   Бабушка призывно махала из окна шапкой Йорика, которую он с приходом весны жутко невзлюбил. Нам пришлось вернуться.
   -Надень шапку, Юрий. Зима героев морозит, весна - дураков. Тебе сейчас простужаться нельзя. Будь умницей, слушайся брата.
   Последнее замечание здорово меня подставило, как будто это я страстно желал, чтобы Йорик нацепил шапку.
   Солнечный зайчик заметно поблек и отказался ловить летящий вниз "наголовный убор". Конечно же, я был хорошим братом: поймал шапку и нахлобучил ее на зайчика - задом наперед.
   Йорик смухортился, но выдержал пытку до ворот. Оказавшись на улице, он сбросил шапку на землю и принялся прыгать вокруг нее с явным желанием растоптать, но никак не решался наступить. Я тихо засмеялся, и до нас донесся сердитый голос бабушки:
   -Юрий, надень шапку!
   Зайчик подхватил этот пыточный инструмент и рванул вдоль плюща и каменных оград вниз по улице. Он остановился только на углу, когда наш дом совсем не стало видно. Я догнал его и схватил за плечи. Казалось, что в большой дутой куртке совсем нет тела.
   -Ты окончательно сошел с ума, Йор, - сказал я, стараясь звучать сердитым. - Хочешь опять загреметь в больницу? Шапку можешь не надевать, только бабушке не говори, что я тебе разрешил, но хотя бы застегнись, воротник поправь и не бегай.
   Йорик кивнул, шмыгнул носом и терпеливо ждал, пока я закутывал его в куртку, как облезлого цыпленка.
   -Куда ты хочешь пойти?
   Мой солнечный зайчик пожал плечами.
   -Ты веди. Я же должен тебя слушаться, - добавил он, хитро улыбаясь.
   -Как пожелаешь, - согласился я. - Вот только не пойму: лисенок ты или зайчик.
   -Недавно был Маленьким Принцем.
   -Ну конечно.
   Мы шли по небольшим, аккуратным улочкам нашего городка. Брат молчал и радужно улыбался, заглядывая через просветы оград в чужие дворы. А я думал, что подарить ему на приближающийся день рождения. Деньги у меня кончились, и новых поступлений не предвиделось. Да я и не очень-то представлял, что можно купить в подарок. Краски, карандаши, альбомчики ему подарят родители. Футболок и кепок у него предостаточно. Я даже не знал, чем увлекается мой брат, потому что всю зиму он провалялся в постели, и только совсем недавно ему разрешили гулять подолгу. А я почти все время проводил с друзьями, с учителями и в спортивных клубах. Я и про себя-то не мог сказать, чем я увлекаюсь.
   От тягостных, но по-своему приятных раздумий меня отвлек вопрос Йорика.
   -А куда мы идем?
   -Хочу показать тебе один дом.
   Этот дом был моей тайной гордостью. Я нашел его осенью и за зиму облазил от подвала до чердака. И перед этим домом был красивый, заброшенный и самый настоящий сад.
   -Там, наверное, хороший двор. Весь засаженный, - откликнулся на мои мысли Йорик.
   Он снова хитро улыбнулся и заявил, словно открывал мою самую заветную тайну:
   -Я знаю, тебя это здорово волнует, садовод-любитель. Ты бы всю Землю елками засадил. И хорошо бы, - он грустно вздохнул. - А-то у нас во дворе, как в Сахаре, только верблюдов не хватает.
   Я подумал, что для Сахары в нашем дворе много чего еще не хватает, но, промолчав, сказал в небо совсем другое.
   -Значит, кроме меня это еще кого-то волнует.
   Зайчик хихикнул и ударил меня шапкой. Я поймал его за руку перед тем, как он снова рванул вдоль улицы.
   -Нет, нет, нет. Побудь со мной, не бросай меня на пути к этому прибежищу призраков.
   Йорик то ли испуганно, то ли радостно заглянул мне в лицо.
   -А он что, необитаемый?
   -Да. Как остров Робинзона Крузо.
   -Пойдем быстрее.
   И это голошеее чудо потащило меня, словно знало, куда идти. Я подумал, что, если Йорик простудится, мне здорово попадет.
   До заброшенного дома мы добрались минут за двадцать. Он стоял на самой окраине и далеко от основной магистрали, поэтому его не спешили сносить, хотя такое старье продать можно разве что на дрова.
   Дом сразу привлекал внимание своей необычной планировкой. Он был поставлен глубоко на участке, а получившийся большой двор засажен деревьями и кустами так, что даже весной через низкую каменную оградку от дома была видна только высокая двускатная крыша с круглым чердачным окошком.
   Я поднял Йорика, помогая ему перебраться через ограду, и в очередной раз удивился, как высосала его болезнь: он весил не больше, чем прошлым летом, хотя вырос сантиметров на семь.
   Мы пошли через сад по выложенной камнями тропинке с проросшей в щелях травой. Почки на деревьях набухли и скоро - на днях или в ближайшие недели - должны были разродиться маленькими свеженькими листочками. Все дышало ожиданием этой минуты, и нам тоже передалось нетерпеливо радостное и благостное настроение, как от кружки парного молока.
   Йорик подобрал с земли прошлогоднее яблоко, коричневое и сморщенное, словно спущенный мячик.
   -Здесь неплохие яблоки, - заметил он, взвешивая старенький плод в руке.
   -Одичали уже. Кислые, - ответил я, понадкусавший осенью в этом саду все, что удалось сорвать. - И горькие. Ты хочешь в дом? Там интересно.
   -А разве можно? - зайчик посмотрел на меня большими невинными глазами. Такие глаза бывают только у него, и только в те редкие моменты, когда он чему-то сильно удивлен или на кого-то обижен.
   -Мне никто не запрещал, - я подмигнул ему, надеюсь, это получилось хитро, а не глупо.
   Йорик закивал.
   Мы обошли дом слева. На окне, глядевшем в слегка зеленеющие поля, одна ставенка отвалилась, и рамы от дождей и солнца рассохлись. Я достал из щели каменной кладки старую пилочку для ногтей, сунул ее между рамами и, приподняв щеколду, толкнул стекло. Окно открылось.
   Йорик взволнованно дышал ртом за моим плечом, забыв, что у него есть нос.
   -Полезли? - спросил я его.
   Он нервно сглотнул.
   -Ага, только ты первый.
   -Нет уж. Я тебя подсажу, и сам следом. А-то мы сто лет будем туда залазить.
   Я поднял его, посадив на ладони маленькими костлявыми ягодицами. Йорик хихикал и елозил, пока я заталкивал его на узкий подоконник. Внезапно мои руки опустели, послышался стук и вскрик. Я перелетел через подоконник, как заправский прыгун.
   Йорик стоял на четвереньках на полу и держался за разбитый нос. Кровь текла по подбородку и капала на пол.
   Я сказал маме спасибо за вечный чистый носовой платок в кармане куртки.
   -Не капай на себя.
   Йорик только страдальчески посмотрел на меня. Я сильно зажал ему нос, кончиком платка вытер подбородок и быстро откинул золотую головку назад, поддерживая затылок. Мой маленький брат закрыл глаза и неудобно дышал ртом мне в ладонь.
   Минуты через полторы он оттолкнул мою руку.
   -Ну все, а-то я задохнусь.
   -Не выпрямляйся, все закапаешь, - я подставил плечо ему под голову, и мы сидели так на осуждение и сплетни старушкам, если бы они нас увидели.
   Я смачивал чистые краешки платка слюной и оттирал засохшую кровь с его расслабившегося лица.
   -Ты не заснул? И как тебя угораздило так хлобыстнуться?
   -А-а, зацепился ногой, - ответил мой вылеченный зайчик и засмеялся. - Летел, думал, совсем расшибусь.
   -Мне показалось, ты призрака увидел.
   Он нащупал мою руку с платком и сильнее вжался спиною в мою грудь.
   -Поддувает.
   -Если мы здесь еще посидим, то вообще замерзнем. Вставай потихоньку.
   Йорик аккуратно встал, придерживая нос рукой. Я закрыл окно и стер кровавые следы с пола, чтобы не пугать других посетителей этого дома и не пугаться самому.
   Солнечный зайчик поскакал вдоль стены, рассматривая запыленные выпотрошенные шкафы, комод, камин, охромевшее кресло, круглый стол. Он отыскал в карманах своей куртки чистый носовой платок и приложил его к своему припухшему носу.
   Я повел солнышко дальше. Наверх.
   Мы открывали по пути все двери, но кроме разобранных кроватей с ржавыми пружинами в комнатах не было ничего интересного. В отличие от участка сам дом не был чем-то оригинальным.
   Мы дошли до лестницы на чердак, и тут мой зайчик остановился.
   -Я боюсь.
   -Чего? Это обычный чердак.
   -Я боюсь, - он прижался ко мне, и, я думаю, весь дом для него сразу наводнился призраками, привидениями, зомби и вампирами. Мой брат всегда был слишком впечатлительным и часто будил нас ночью своими криками. Я со страхом подумал, что и сегодня маме придется бежать к нему под вопли и плач. Я обнял его за плечи и толкнул к лестнице. Преодолевая баранье сопротивление, мне удалось заставить его подняться на первую ступеньку.
   -Пойдем, дурачок. Там нечего бояться. Тебе понравится, потом за уши оттуда не вытащишь. Там все совсем по-другому.
   Там действительно все было совсем по-другому. За одинокие неухоженные года черепица на крыше кое-где потрескалась и съехала, щели в стенах продувались всеми ветрами, и чердак в паутине света и сквозняков казался то ли дирижаблем, то ли сказочным Летучим Кораблем.
   Йорик опасливо сунул голову в чердачный люк и тут же улыбнулся, вкатился на поплывший дощатый пол и забыл о своем розовеющем носе.
   -Как здорово.
   -Я же говорил тебе.
   Но он меня не слушал. Мой солнечный зайчик смешался с другими зайчиками, лезущими во все щели, и теплое весеннее солнце заиграло вокруг меня, звонко смеясь, хлопая в ладоши и топая так, что дом пыхтел и стонал. Йорик схватил меня за руки и закружил в сумасшедшем солнечном вальсе.
   Я остановил его, поймав и приподняв над полом.
   -Йор, хватит. Провалимся этажом ниже.
   Мы подошли к окошку, иллюминатором выглядывающему во внешний мир: в сад, на кусочек улицы и поля, глубокие, далекие поля до самого бирюзового неба.
   Зайчик прижался ко мне спиной, и я чувствовал, как он дрожит. От холода или перевозбуждения - не знаю.
   -Вот бы всегда так, - вздохнул он, глядя на оживающий сад. - Правда?
   -Хорошо бы, - ответил я. Это была правда.
   Я тоже смотрел в сад: яблони, яблони...
   -Йор.
   -Да? - он вывернул тонкую шею, и я увидел большие пушистые глаза.
   -Ты не будешь против, если я сделаю тебе подарок сейчас, а не на день рождения?
   -Не-ет, - задумчиво протянул зайчик. - А что ты мне подаришь?
   -Пойдем.
   Я отпустил его, но тоненький кулачок вцепился мне в рукав.
   -Давай еще так постоим.
   Я невольно улыбнулся и обнял его.
   Он дышал легким живым воздухом, а я вспоминал, как мы ругались два дня назад из-за моих вещей, которые он всегда берет без спросу. Почему-то слезы бежали к глазам.
   К моему счастью и моей гордости Йорик решил, что хватит терять время (во всяком случае, он сам так сказал), и мы пошли вниз.
   В окно я вылез первым, и зайчик спрыгнул мне в руки, чуть не свалив меня на землю. Чтобы закрыть внутреннюю щеколду, находясь снаружи, нужно было терпение и сноровка. Я, натренировавшись за зиму, быстро справился с задачей и потащил Йорика по саду к заветному дереву, молясь, чтобы с осени там ничего не изменилось.
   Старая яблоня с треснувшей нижней веткой стояла тяжело и устало. И почки на ней были маленькие, но тоже уставшие. Зато шагах в двух от нее из земли и листьев поднимался сильный молодой прутик с толстыми почками и двумя спичечными веточками.
   -Смотри, вот он, - я присел напротив прутика.
   Брат сел на корточки с другой стороны и озадаченно смотрел на мой подарок.
   -А что это? - спросил он, устав догадываться.
   -Яблоня. Тебе ведь не нравится наша Сахара без верблюдов.
   -Ты уверен, что это - яблоня?
   -Абсолютно.
   Сейчас, наверное, я не был бы так уверен, но в то время для меня под яблоней могла вырасти только яблоня.
   -Надо пересаживать сейчас, пока почки не раскрылись.
   Йорик сосредоточенно кивнул.
   Через три часа под горячие споры вся семья решала, куда посадить прутик с двумя веточками. Потом дружной толпой мы ждали, пока Йорик, пыхтя и потея, выроет ямку. Я обнимал пакет с землей, из которого торчала наша яблоня. Мама послала папу за удобрениями, а сама грела воду для поливки. Бабушка, закутавшись в пуховый платок, пыхтя и потея не меньше Йорика, давала всем советы. Мы с братом улыбались и подмигивали друг другу, надеясь в скором времени расколоть родителей на привитые деревья.
   Несмотря на все наши старания, яблоня выросла и спустя четыре года даже зацвела, немало удивив знатоков-садоводов. А на совершеннолетие Йорика она выдала такой букет, что мы решили отмечать его день рождения на улице.
   И сколько денег и нервов пришлось угрохать, когда мы перевозили ее к нашему новому дому.
   Яблоня цветет и дарит нам горькие некрупные яблоки, из которых мой солнечный зайчик научился печь вкуснейшие пироги. И варить мой любимый компот.
   Подарок для солнышка из заброшенного дома. Нас всегда считали сумасшедшими.
   

рассказы